Шлангенбадские Беседы

русский | deutsch

Краткий отчет 2013 года





С 25 по 27 апреля 2013 года состоялась 16-я встреча в рамках "Шлангенбадских бесед" – российско-германского дискуссионного форума по вопросам внешней политики и политики безопасности, который каждую весну собирает около 60 экспертов из обеих стран. В этом году общая тема бесед была сформулирована так: "Кризис: глобальные изменения и двухсторонние последствия".

Как подчеркнуто в отчете о нынешнем форуме, опубликованном во "Франкфуртер Альгемайне Цайтунг" от 29 апреля 2013 года, "Шлангенбадские беседы" представляют собой "надежный барометр" российско-германских отношений. Поэтому неудивительно, что главное внимание в этом году было уделено явному, если не сказать – резкому ухудшению отношений между Россией и Западом.

Кроме того, обсуждалась тема структурных изменений, которые не только имеют конъюнктурное значение для российско-германских отношений, но затрагивают их глубинные основы. Это относится, с одной стороны, к стремительным переменам на рынках энергоносителей, которые уже в течение четырех десятилетий являются главной опорой наших экономических связей. С другой стороны, это связано с вызывающими бурные дискуссии последствиями смещения глобального соотношения сил в пользу Китая, которое, в частности, с российской стороны сопровождается смещением стратегических координат – в восточном направлении, в сторону азиатско-тихоокеанского пространства.

Политика в отношении России стала в последние месяцы одной из самых спорных тем в политических кругах Германии. По крайней мере, после возвращения в Кремль Владимира Путина, массовых демонстраций против этого и не очень демократичных мер по их сдерживанию германская политика на российском направлении находится в кризисе, а по мнению некоторых экспертов – на распутье. Здесь вновь проявляется, в частности, знакомый конфликт между (демократическими) ценностями и (экономическими) интересами. В Германии конкурируют между собой различные подходы к сотрудничеству с Россией. Сторонники одной концепции по-прежнему указывают на то, что все более тесная кооперация и проявляемое при этом терпение способствуют трансформации российского общества. Другая сторона делает упор на фундаментальную критику негативных тенденций в российской политике и лишь избирательное сотрудничество – преимущественно в сфере гражданского общества.

В Шлангенбаде оба подхода непосредственно столкнулись друг с другом, но, в конечном счете, так и осталось неясным, какой из них был бы адекватным в кратко- и среднесрочной перспективе. Однако, согласие как с германской, так и с российской стороны наметилось, по крайней мере, в том плане, что следует различать принципиальные подходы правительства, парламента и общества – в частности, потому, что сотрудничество на официальном уровне вообще лишь открывает пространство для открытого и критичного дискурса на уровне общества.

Коренные, прямо-таки революционные перемены назревают на энергетических рынках. Причин для этого несколько. С одной стороны, это "фрекинг", который по прогнозам некоторых экспертов через несколько лет позволит Соединенным Штатам превратиться из крупнейшего в мире импортера энергоресурсов в крупнейшего в мире производителя и экспортера нефти и газа, что окажет огромное влияние не только на мировую торговлю энергоносителями, но и на всю глобальную политику безопасности. С другой стороны, в газовой отрасли наблюдается быстрая экспансия сжиженного газа, вследствие чего региональные рынки, привязанные к трубопроводам, объединяются в глобальный газовый рынок. Все это ставит под вопрос существующий уже в течение 40 лет надежный фундамент российско-германских связей и долгосрочных договоров в сфере энергетики. Это затрагивает также "Газпром" – важнейший источник пополнения российского госбюджета, который гарантирует положительное сальдо платежного баланса России. Дискуссия, состоявшаяся в Шлангенбаде, показала, однако, что пока нет никакой ясности ни относительно масштаба грядущих перемен, ни относительно прогнозируемых преимуществ для потребителей.

Глубочайшие изменения в экономической и политической картине мира обусловлены неудержимым подъемом одной страны – Китая. Этот подъем является стратегическим вызовом как для России, так и для Германии. Обе страны начали приспосабливаться к переменам – каждая по-своему. Последние вехи этого процесса в России – это создание министерства Сибири и Дальнего Востока, расположенного в Хабаровске, и весьма затратное проведение в 2012 году во Владивостоке саммита АТЭС. Эти шаги свидетельствуют о том, что Россия не намерена довольствоваться тем, что получила в лице Китая крупнейшего торгового партнера. Она хочет лучше использовать свои географические и геологические преимущества, одновременно стараясь решать демографические проблемы. Это требует осуществления масштабных программ по развитию Сибири и российского Дальнего Востока, которые не должны, как в прошлом, исчерпываться – на это особо указывали многие российские участники форума в Шлангенбаде – крупными государственными проектами, а скорее должны создавать стимулы для серьезных частных инвестиций. В Германии, которая также имеет масштабные и динамичные экономические отношения с Китаем, все чаще говорят о "быстро растущих державах" как новых политических партнерах Германии.

Смещение глобальных центров силы сегодня все чаще характеризуют термином "геополитика" – этой теме в Шлангенбаде была посвящена отдельная дискуссия. Не только в России, но в последние годы и в Германии "геополитика" приобрела определенную популярность. Однако она все же намного популярнее в России: уже давно "геополитика" является здесь устоявшейся академической дисциплиной, распространенным инструментом аналитики, а некоторые эксперты – например, представители "евразизма" – даже строят на ее основе целую политическую программу. Так что нет ничего удивительного в том, что Путин назвал распад СССР "крупнейшей геополитической катастрофой прошлого века". Хотя и здесь не совсем ясно, что имелось в виду.

Вряд ли можно доказательно говорить о том, что "геополитика" определяет взгляд Москвы на мир, а геополитические цели серьезно влияют на российскую политику. И все же она обещает определенную идеологическую разгрузку, ведь Россия контролирует то евразийское "срединное пространство", которое, по мнению Хэлфорда Маккиндера, одного из известнейших геополитических теоретиков, должно обеспечивать господство над миром. В Шлангенбаде, однако, преобладало впечатление, что термин "геополитика" сегодня скорее употребляется без включения исторических коннотаций, а всего лишь как синоним "геостратегии". И если бросить взгляд на карту мира, то становится понятно, что геополитика пережила расцвет в эпоху великих империй, территориальный рост которых поддерживал ее легитимность. Сегодня же мы, напротив, наблюдаем пролиферацию государств при их одновременной территориальной контракции, что вряд ли можно объяснить в рамках логики традиционной геополитики, не говоря уж о ее легитимации.